Будаг — мой современник - Али Кара оглы Велиев

Эта весть заставила меня призадуматься и вспомнить неприятности последних дней. «Допустим, что я выберу младшую дочь нашей соседки, женюсь на ней. А что делать после свадьбы, если меня отправят отсюда далеко? С кем я оставлю молодую жену? Ни отца, ни братьев у меня нет. У нее мать — вдова… Нет, не судьба мне жениться. Жениться надо на такой, — вдруг решил я, — у которой есть и отец и брат…»

Я не заметил, как мы пришли в горисполком.

«БРОСЬ ТЫ ЗАНЯТИЕ ГАЗЕТЧИКА!»

Сардар Каргабазарлы был один в кабинете, перед ним на столе стоял стакан чая. Он глянул на меня и кивком головы указал на стул.

Новый председатель уездного исполкома высокий, грузный человек с тяжелым взглядом больших выпуклых глаз. Его почему-то считали шутником, хотя шутить в его присутствии никто не смел. В исполкоме сотрудники его побаивались, стараясь поменьше попадаться ему на глаза. Он не любил дважды повторять свои приказания и строго следил за их выполнением. Строительство Лачина велось под его наблюдением. Он был властным человеком и не скрывал этого.

Еще когда я учился в Центральной партийно-советской школе в Баку, мне не раз приходилось разговаривать с секретарями Центрального Комитета нашей партии, которые часто приезжали к нам в школу. Общение с ними никогда не затрудняло окружающих, а в кабинете Сардара Каргабазарлы я чувствовал себя скованно и стесненно. Я ждал, что он скажет.

Он отпил глоток чая и поднял глаза. Я сжался под этим холодным взглядом.

— Послушай, ты откуда родом?

— Из Зангезура.

— Почему тебя сюда принесло?

— Меня сюда направила партия.

— Какого черта ты всем мешаешь жить?

— Кому я мешаю?

— Ты сам лучше меня знаешь! — Он залпом выпил чай и с хрустом разгрыз сахар, оставшийся во рту. — Послушай, почему тебе не сидится спокойно?! Почему ты не оставляешь в покое народ?!

Его запальчивость удивила меня.

— Не надо напрасно волноваться, товарищ Каргабазарлы, если вы насчет моих статей…

Но он перебил меня:

— Да, именно!

— Но все опубликованные материалы проверены людьми из газеты!

— Чем тебе насолил председатель коопсоюза, что ты его так разделал в газете?

— Мне лично он ничего не сделал, а ущерб уездному хозяйству нанес немалый. Об этом и написано в моей статье.

— Так вот, — он встал, — с этого дня все, что ты будешь писать для газеты, предварительно показывай мне! Без моего разрешения, без ведома секретаря укома партии чтобы в газету не попала даже самая маленькая твоя заметка! Понял?

Пришлось робко, но все же возразить:

— Я корреспондент центральной газеты, а не ваш помощник.

— Не забывай, с кем говоришь! Меня зовут Сардар Каргабазарлы!

— А меня — Будаг Зангезурлы! — не сдержался я.

— Ну и убирайся к себе в Зангезур и там наводи свои порядки. А здесь командовать буду я!

— Меня сюда прислала на работу партия, и я буду здесь, даже если вам этого не хочется! И потом учтите, товарищ Каргабазарлы, если вы притупите бдительность прессы, то на вас свалятся такие беды, которых ни вы, ни секретарь укома не ожидаете!

— Слушай! — Пыл его остыл. — Последний раз тебе говорю (но это звучало как просьба): ради всех святых, да умру я за тебя, брось ты быть газетчиком! — Он опустился в свое кресло и в изнеможении откинулся на спинку. — Ты посмотри, что получается: по твоим следам идет специальная комиссия, которая будет трясти не только коопсоюз. Нам придется забросить все дела, чтобы отвечать на вопросы, которые мы даже не можем предусмотреть. Ну, а разве нельзя было поговорить, скажем, со мной: мол, так-то и так! Ведь мы сами тут хозяева, сами бы приняли нужные меры. Зачем трезвонить на весь мир о том, что можно было решить тихо и мирно?.. Нет, все-таки очень жаль, что ты газетчик! Брось это никчемное занятие! Такой умный и образованный парень, а не понимаешь своей же пользы!

— К большому сожалению, далеко не всегда и не все вопросы можно решить самим. Издалека лучше видно, как говорится. Где же, как не в газете, писать о недостатках?

— Но тебя никто же не уполномочил писать об этом!

— Уполномочила моя совесть!

— Из-за таких, как ты, мне пришлось покинуть прекрасный Геокчай и приехать сюда, — сказал Сардар Каргабазарлы с нескрываемым огорчением.

И тут я неожиданно вспомнил, как в газете «Ени фикир» появился материал о председателе уездного исполкома Геокчая, который зажимал критику у себя в уезде и преследовал корреспондентов. Так это был Сардар Каргабазарлы! Вот в чем дело!

Он устало посмотрел на меня.

— Мое дело тебя предупредить, чтобы ты позже не кусал себе локти. А теперь иди!

Я вышел. Не так я представлял разговор с председателем уездного исполкома. Меня явно хотели оттолкнуть от дела, которому я собирался посвятить свою жизнь. Мне затыкают рот. Но почему? Неужели главное для Каргабазарлы, чтобы все шло тихо и мирно: получает зарплату из партийной кассы, живет в хорошем доме, пользуется красивой добротной мебелью. «Ну нет, — думал я, — ни за что не отступлю!..»

На следующий день меня вызвал к себе секретарь уездного комитета партии. И самое неприятное для меня было в том, что он слово в слово повторил упреки, высказанные мне вчера председателем исполкома.

— Почему всех, кто тебя знает, ты превращаешь в своих врагов? Ты всех настраиваешь против себя! Ты молодой, образованный, еще не женат. Лучше подумай о собственном благополучии, об устройстве семьи! У тебя вся жизнь уходит на писанину. Уймись!

Эти увещевания озадачивали меня все больше. А может, вина во мне самом, и нечего спорить с такими уважаемыми людьми, как секретарь укома партии и председатель исполкома? Но что-то подсказывало мне, что правда все же на моей стороне. И поэтому я сказал:

— Возможно, я в чем-то ошибаюсь. Но чтобы проверить себя, я напишу о нашем с вами разговоре и о вчерашнем разговоре с товарищем Каргабазарлы в газету. Пусть нас там рассудят.

— Как знаешь… — Он помолчал. — Мой разговор с тобой — это совет старшего младшему… Помни, что и маленький камешек разбить голову может.

Я удивлялся тому, как быстро объединились против меня секретарь укома и председатель исполкома.

В невеселом расположении духа я вернулся домой. Как был в одежде — бросился на кровать и уткнулся носом в подушку. Мне недоставало Джабира!.. Как назло, он снова уехал в командировку, а вчера мы так и не смогли поговорить с ним: он вернулся домой, когда я уже спал, а на рассвете умчался.

Новая мысль подняла меня на ноги: «А что, если